Ледокол «Малыгин» - почему филателисты знают больше других
2018-10-30 11:59:57, Рубрики:
ФИЛАТЕЛИЯ.РУ
Люди делятся на 2 категории. Те, кто знает про «Малыгина». И, к сожалению, много тех, кто не знает ничего. В первой же категории большинство составят филателисты. Но даже они узнают сейчас много нового интересного. Была ли «подводная лодка»? Как почтовые отправления помогали открывать острова? О чем расскажет портфель и поможет ли он найти место гибели легендарного ледокола?
А еще....стоит ли посвящать современные марки РФ таким забытым для нынешних поколений, но таким значимым для старших поколений событиям?
Уверен, что все филателисты, интересующиеся темой освоения северных широт, мечтают заполучить в свои коллекции серию советских почтовых марок 1931 года, посвященную встрече в Арктике ледокола «Малыгин» и немецкого дирижабля «Граф Цеппелин».
Почтовые миниатюры, тогда еще молодого художника Ивана Дубасова, созданные им буквально за несколько дней и получившие позднее шуточное название «Свидание трех друзей», признаны «одними из лучших за все время существования советской филателии по выразительности и оригинальности композиции». «Эта великолепно удавшаяся миниатюра, принадлежит к числу самых изысканных «цеппелиновых» марок, которые вообще когда-либо издавались», — писал журнал Sammler-Express (№ 1, 1958).
Непосредственно о самой «филателистической программе» конца июля 1931 года написано немало. Скажем только, что почтовым отделением на «Малыгине» заведовал тогда Иван Папанин, а командиром «ЛЦ 127» был Хуго Эккенер, за два года до этого совершивший на нем же первый кругосветный перелет.
Безусловно, главной целью экспедиции «Графа Цеппелина» в Арктику был не столько обмен почтовой корреспонденцией, а географические и геофизические наблюдения, аэрофотосъемка малоисследованных районов Заполярья. Утром 25 июля 1931 года дирижабль вылетел из Берлина и в тот же день благополучно достиг Ленинграда.
Встречали воздухоплавателей почти 100 тысяч горожан и среди них тогдашний президент Академии наук СССР Александр Карпинский, Отто Шмидт, немецкий посол Герберт фон Дирксен. Выступая на банкете в честь участников экспедиции, командир дирижабля доктор Эккенер даже сказал: «Мы рады, что находимся в стране, которая производит социальный опыт всемирно-исторического значения, работает не покладая рук, чтобы поднять материальный и культурный уровень трудящихся. Мы отдаем себе отчет в огромных успехах, достигнутых СССР».
Дозаправившись, загрузив на борт почту (более 300 кг!) и подарки от ОСОАВИАХИМа — свежую ветчину, икру, минеральную воду и прочее, дирижабль продолжил путь и 26 июля был уже кружил над Архангельском. Как впоследствии вспоминал участник экспедиции Рудольф Самойлович: «Все наши арктические станции давали систематические сведения о состоянии погоды в Арктике, а бюро погоды трижды в день — общую сводку. Это обстоятельство чрезвычайно помогло экипажу в полете».
Спустя сутки, 27 июля «Граф Цеппелин» был уже над бухтой Тихой у земли Франца-Иосифа. Там дирижабль, предварительно закачав на борт водяной балласт, впервые совершил посадку на воду неподалеку от стоявшего ледокола «Малыгин». «Едва дирижабль приводнился, как от «Малыгина» отвалила шлюпка. Вскоре она подошла к дирижаблю, и по шторм-трапу в гондолу поднялись несколько полярников. Среди прибывших оказались Умберто Нобиле и тогда еще мало кому известный Иван Папанин.
После коротких приветствий начался обмен почтой, и тут нежданно-негаданно в бухте появилась огромная льдина. Она быстро дрейфовала по направлению к «Цеппелину». Медлить было опасно. Эккенер проводил гостей в шлюпку и отдал команду подниматься. Дирижабль взял направление к Земле Александры, одному из главных островов архипелага. Этот район считался одним из наименее изученных в архипелаге. В кают-компании царило невероятное возбуждение. Научную часть экспедиции страшно взбудоражил поток информации, который так и плыл в руки, как галушки в рот гоголевскому Пацюку. Буквально каждые пять минут фотоаппараты дирижабля фиксировали новый, еще неизвестный географии остров. Эккенер шутил, что Самойлович падает в обморок от этого неслыханного урожая маленьких, но до этого неизвестных земель», — вспоминал позднее будущий участник полярной экспедиции «Северный полюс-1», а тогда член советской группы ученых на «Цеппелине» Эрнст Кренкель.
В «почтовой программе» лета 1931 года, как и на миниатюрах Ивана Дубасова, вполне мог присутствовать и еще один «друг» – подводная лодка под многообещающим именем «Наутилус». Австралийский полярный исследователь Хьюберт Уилкинс еще в 1928 году предложил организовать арктическую экспедицию на подводной лодке. Правительство США, не слишком веря в эту затею, все же передало Уилкинсу списанную субмарину. Уилкинс ее отремонтировал и, в начале июня 1931 года, направился было к берегам Европы. Но во время перехода через Атлантику его «Наутилус» потерпел аварию, так что в Англию лодку доставили на буксире. Из-за этого к Северу «Наутилус» отправился только в августе. Попытка пройти к Северному полюсу подо льдами ожидаемо закончилась неудачей, но свое отражение в филателии эта экспедиция все же нашла.
Позднее Уилкинс принял активное участие в поисках пропавшего самолета Сигизмунда Леваневского. Поисковые полеты австралийца высоко оценили не только с точки зрения их качества – Уилкинс работал в районах Аляски, но и с человеческой точки зрения: единственное, о чем он попросил Советское правительство, это по возможности выплачивать жене пенсию в случае его гибели.
С тех минули десятилетия. «Два приятеля» с марок 1931 года «Граф Цеппелин» и белый медведь, еще не раз оказывались на почтовых миниатюрах. Ледоколу же «Малыгин» повезло меньше, он появился на них всего дважды — в 1981 году в серии «Ледокольный флот СССР» и в 2003 году на марке, посвященной столетию Эрнста Кренкеля, хотя, бесспорно, заслужил бОльшего внимания. И не потому, что, по сути, открыл эру весьма популярного сегодня арктического туризма: в «почтовом рейсе» 1931 года на его борту находились и Умберто Нобиле, чью экспедицию на дирижабле «Италия» спасал и «Малыгин», и семья американского автопромышленника, и американка-миллионерша, и известный немецкий журналист. История «Малыгина» — драматическая, трагическая, героическая — яркая страница в истории освоения Севера.
В российских северных водах этот пароход появился в 1915 году, во многом критическим для страны. Армия испытывала огромную нехватку боеприпасов и снаряжения, все острее вставал вопрос их безотлагательной поставки из стран-союзников. Сделать это было возможно только через северные порты — черноморские проливы контролировала союзник Германии Турция, на Балтике хозяйничали немецкие подводные лодки. Поэтому было принято решение закупить в Канаде ледокольный пароход «Брюс», за два года до этого спущенный на воду в Великобритании и курсировавший в качестве почтово-пассажирского парома между островом Ньюфаундленд и провинцией Новая Шотландия. По прибытии в Россию «Брюсу» дали новое имя «Соловей Будимирович» и он начал заниматься проводкой судов в Архангельск и Мурманск.
…22 января 1920 года «Соловей Будимирович» с восьмисуточным запасом угля был послан белым «правительством Севера России» в устье реки Индиги — генерал Миллер потребовал доставить для белогвардейских войск заготовленные там по осени рыбу и мясо. Зимнее плавание на Индигу было делом обычным, ничто не предвещало развернувшейся впоследствии драмы. Поэтому помимо судовой команды на борт судна поднялись и направлявшиеся в Мурманск 32 пассажира, в том числе женщины и дети. На третий день пути, когда до Индиги оставалось всего 14 миль, корабль затерли ледяные торосы. Своим ходом «Соловей» выбраться не мог (такое случалось и раньше), и капитан телеграфировал, что им требуется помощь более мощного ледокола, чтобы выйти на чистую воду. Но в Архангельске было не до «Соловья» — Красная Армия начала стремительное наступление на Северном фронте и везде царила неразбериха. А ледоколом, который был под рукой, воспользовался сам генерал Миллер: на нем он и еще 800 военных и гражданских служащих бежали в Норвегию.
Ледокол «Соловей Будимирович»
В Архангельске работа по организации и проведению спасательной экспедиции началась с первых же дней установления Советской власти, и тем не менее они заняла почти четыре с половиной месяца. Рассматривались различные варианты и способы оказания помощи судну, вплоть до отправки оленьих упряжек. На «Соловье», который к тому времени уже вынесло в Карское море, посчитали эту затею нереальной и ввели строжайшую экономию. Работы по организации спасательной экспедиции продолжались всю весну. Наконец, ночью 19 июня спасательные корабли подошли к «Соловью». Первый в истории Советского государства зимний дрейф завершился, к счастью, без жертв.
В том же году «Соловей» переименовали в «Малыгин», и в историю Советской Арктики он вошел уже под этим именем. Выбор нового имени не был случайным, Степан Малыгин был не просто одним из первых исследователей русской Арктики, в середине XVIII века он дошел до низовий реки Кара, давшей название Карскому морю, в котором дрейфовал «Соловей».
Через год на борту «Малыгина» в первый экспедиционный рейс отправились сотрудники только что созданного ПЛАВМОРНИНа – только что созданного Плавучего морского научного института, предшественника нынешнего академического Института океанографии. Экспедиция продолжалась немногим менее двух месяцев, но она фактически стала первой океанографической экспедицией молодого советского государства, а «Малыгин» — первым научно-исследовательским судном нашей страны. В 1928 году, как мы уже упоминали, «Малыгин» принял участие участвовал в спасении членов экспедиции Умберто Нобиле на дирижабле «Италия»(поэтому он с волнением принял участие в «почтовой экспедиции»1831 года). Через год после встречи с «Графом Цеппелином» на острове Рудольфа, экспедицией на «Малыгине» была основана самая северная в мире полярная станция, в том же году ледокол достиг рекордной для того времени широты — 82°27‘.
… В свою последнюю экспедицию «Малыгин» отправился в 1939 году. Гидрографической экспедиции предстояло совершить сквозное плавание Северным морским путем. На следующий год работы были продолжены в Чукотском и Восточно-Сибирском морях, в том числе у знаменитых и загадочных Новосибирских островов, интерес к которым в 1926 году «подогрел» геолог и палеонтолог, академик Владимир Обручев своим романом «Земля Санникова», вышедшим в 1926 году. Экспедицию возглавлял тридцатитрехлетний ученый-гидрограф Яков Смирницкий.
Завершив работы и забрав смену зимовщиков с острова Генриетты «Малыгин» прибыл в бухту Провидения на юго-востоке Чукотки 23 октября ледоколу предстояло отплыть в Петропавловск-Камчатский и далее во Владивосток. На борту корабля находились 85 человек – команда, полярники, члены экспедиции Смирницкого. На Чукотке на борт вошли еще 14 пассажиров. В общей сложности на корабле оказались 98 человек, в том числе 12 женщин. Синоптики обещали спокойное плавание.
Через четыре дня радиостанция в Петропавловске и находящиеся в регионе суда получили с «Малыгина» сигнал SOS. Внезапный ураган настиг ледокол у восточного побережья Камчатки. Сильнейшим порывом ветра буквально «срезало» палубную горловину угольного бункера. Очень быстро вода залила кочегарку, судно потеряло управление. Попытки каким-то образом заделать «пробоину» в палубе были безуспешными: мешали огромные волны и крен судна – он быстро он достиг 20 градусов. В последних радиограммах капитан сообщал, что вода стремительно прибывает, ломаются переборки, рушатся надстройки, якоря не достают дна, а все спасательные средства уничтожены ураганом. Около 2 часов ночи 28 октября «Малыгин» резко лег на борт и затонул.
На помощь из Петропавловска срочно вышли пограничные сторожевые корабли, но прибыв в предполагаемый район бедствия, они никого не нашли. На поиски влетели самолеты с наиболее опытными экипажами. Почти полтора месяца летчики вели поиск, оставалась надежда, что кому-то из экипажа ледокола удалось спастись. Летчики нашли разбитую шлюпку с ледокола, остатки надстроек. Поисковые партии обнаружили труп девушки, входившей в состав научной экспедиции. И еще портфель начальника экспедиции Якова Смирницкого с документами его экспедиции. Предвидя неизбежный конец, ученый обернул их в клеенку, сложил в портфель, набил его пробкой, тщательно увязал и выбросил за борт в надежде, что океан вынесет его на берег. Самоотверженность не покинула Смирницкого даже в трагические минуты. В память о замечательном ученом его именем назвали бухту Новосибирского архипелага, исследовательское судно.
Точное место гибели «Малыгина» не найдено до сих пор. Но память о легендарном ледоколе живет – в сердцах полярников и на почтовых марках.
Сергей ШАРОВ